ГИПОТЕЗА О ГЕТЕРОЗИСНОМ ГЕНЕЗИСЕ ПАССИОНАРНОСТИ КАК БИОСОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ
Аннотация. В статье рассматриваются понятия «пассионарность» и «жизнеспособность», выявляются их сходства и различия. Аргументируются тезисы о биологическом генезисе пассионарности и о преимущественно социальном генезисе жизнеспособности. Формулируется вывод о пассионарности как биосоциальной жизнеспособности. Анализируются недостатки гипотезы Л.Н. Гумилева о мутационном генезисе пассионарности, выдвигается и аргументируется гипотеза о ее гетерозисном генезисе. На основе этой гипотезы объясняется формирование и масштабная экспансия древнеримской и праиндоевропейской общностей.
Ключевые слова: пассионарность, биосоциальная жизнеспособность, гетерозисный генезис.
Между термином «пассионарность», введенным в научный оборот Л.Н. Гумилевым, и понятием «жизнеспособность», быстро развивающимся в общественных науках с последней четверти ХХ в., много общего. Также между ними имеются принципиальные различия. Рассмотрим основные из этих сходств и различий с целью разграничения сферы применения этих понятий и выяснения генезиса пассионарности.
Л.Н. Гумилев рассматривал пассионарность в двух аспектах: как характеристику поведения и как энергию [4, с. 498]. Пассионарность как характеристика поведения и психики – это активность, проявляющаяся в стремлении индивида к цели и в способности к сверхнапряжениям и жертвенности ради ее достижения. При высоких степенях пассионарности эта цель представляется индивиду достойной того, чтобы отдать за нее жизнь. Также пассионарность проявляется как потребность и способность изменять общественную и природную окружающую среду [26, с. 509]. Понятие «жизнеспособность» является зонтичным, мета-понятием [19]. Существует понимание жизнеспособности как одной из базовых характеристик субьектности. Она предполагает высокую социальную активность личности, направленную на преобразование внешней природной и социальной среды и на формирование самого себя в соответствии с заданными целями [19, с. 107]. Таким образом, в основе обоих понятий лежит стремление индивида к активности, направленной на изменение социальной и природной среды.
И пассионарность, и жизнеспособность характеризуют качество населения. Так, К.Г. Фрумкин видит главную заслугу Л.Н. Гумилева в постановке вопроса о зависимости качества участвующих в исторических событиях человеческих масс от доли того или иного человеческого «типа» (это типы пассионариев, субпассионариев и гармоничных людей – Р.С.; о них см.: [4, с. 258-298]; [26, с. 497, 506-508, 520-521]) в этих массах [28, с. 19]. Е.А. Рыльская, используя названия этих типов, выделила пассионарный, субпассионарный и депассионарный типы жизнеспособности [24, с. 261-268].
Оба понятия имеют биологический генезис. Согласно Л.Н. Гумилеву, пассионарный признак возникает в результате мутации из-за воздействия космического излучения и наследуется как рецессивный генетический признак [26, с. 510-512]. Это позволяет говорить о биосоциальной природе пассионарности: биологическим является ее генезис, социальным – проявление в обществе. Л.П. Гримак и О.С. Кордобовский сформулировали вывод о биологической природе жизнеспособности, выражающейся в пластичности психики [19, с. 54]. Следует отметить, что биологический генезис пассионарности эксплицитен, а жизнеспособности, скорее, имплицитен.
Одно из кардинальных различий между этими понятиями состоит в том, что индивид способен посредством самосовершенствования («формирования самого себя») увеличить свой уровень жизнеспособности (идея развития жизнеспособности). Его можно поднять также в результате воспитательных мер [19, с. 49-53]. Тогда как свой уровень пассионарности сознательными усилиями индивид изменить не может. Он меняется по физиологическим причинам, достигая максимального значения (но оставаясь в пределах величин, характерных для данного энергетического типа) в молодом возрасте и снижаясь с возрастом. С момента рождения человек относится к одному из типов, и превратить ребенка гармоничного типа в пассионария воспитательными мерами невозможно 1. Величину пассионарности индивида можно увеличить лишь на короткое время в результате так называемой «пассионарной индукции» (о ней см.: [26, с. 508]). Все это свидетельствует в пользу большей социальной наполненности понятия «жизнеспособность».
Характеристика пассионарности также включает важное отличие – жертвенность. Способность индивида к самопожертвованию во имя торжества своих идеалов является отличительной чертой пассионария. Оценить его жизнеспособность затруднительно. Согласно А.В. Махначу, в числе других признаков жизнеспособность означает «способность к жизни во всех ее проявлениях» [18, с. 92]. Особенность же поведения пассионария состоит в прямо противоположном: он способен пойти на смерть. Основываясь на этом признаке, можно предположить, что жизнеспособность пассионария начинает уменьшаться в момент принятия решения о самопожертвовании и падает до нулевого значения в момент исполнения этого решения. Однако самопожертвование пассионария способствует, в конечном счете, сохранению, а в перспективе – и увеличению пассионарности/жизнеспособности той общности, к которой он принадлежит (об этом подробнее будет сказано ниже).
Жизнеспособность группы рассматривается как социально-психологический феномен [20], пассионарность группы – как биосоциальный феномен. Так, по мнению Ф.Н. Ильясова, «пассионарность сообщества – это его свойство увеличивать свою численность и расширять ареал обитания (косвенным аргументом в пользу предлагаемого понимания служит тот факт, что в биологии базовым критерием прогресса вида является увеличение его совокупной биомассы). Иными словами, пассионарность – это способность увеличивать репродуктивные и территориальные ресурсы» [8, с. 173], а также, добавим, способность не допускать критического уменьшения этих ресурсов, чреватых гибелью общности.
Понимание пассионарности Ф.Н. Ильясовым коррелирует с положением Л.Н. Гумилева о пассионарности как биохимической энергии, определяющей способность этнических коллективов совершать работу, фиксируемую как активность (миграционная, природопреобразовательная, военная, экономическая и т.д.) [26, с. 509].
Территориальная экспансия, как правило, сопровождается в той или иной степени культурной экспансией, иногда ведущей к полной ассимиляции аборигенных общностей. В современном мире пассионарность проявляется и как способность навязывать свои культурные ценности другим общностям посредством «мягкой силы».
Понимание пассионарности как способности увеличивать репродуктивные и территориальные ресурсы релевантно не только в отношении человеческих общностей, но и популяций живых организмов. Это позволяет сформулировать вывод о том, что в основе пассионарности лежит биологическая жизнеспособность, понимаемая как «способность особи (и популяции. – Р.С.) сохранять свое существование в меняющихся условиях среды (БСЭ)» [18, с. 93]. В обществе биологическая жизнеспособность приобретает социальную направленность и становится пассионарностью.
Трактовка пассионарности как биосоциальной жизнеспособности позволяет объяснить феномен самопожертвования и героизма пассионариев. Не представляет труда объяснение проявления этого феномена у солдат, защищающих свою Родину. В сознании солдата Родина ассоциируется с малой родиной – например, родной деревней, где остались его родные и близкие. И если враг захватит ее, то жена, сестра, дети солдата окажутся в его полной власти. Сложнее объяснить самопожертвование пассионария – гражданского лица в мирное время, например, Дж. Бруно, пожертвовавшего жизнью ради торжества своих идеалов. Деятельность Бруно и тысяч других людей, с риском для жизни проповедовавших еретические, с точки зрения Церкви, взгляды, подрывала ее монополию в интеллектуальной сфере и создавала условия для развития науки. А именно развитие науки способствовало революционным изменениям в военном деле в европейских странах. Это позволило им почти полтысячелетия обладать военным превосходством, на котором основывалось доминирование Европы-Запада в мировой экономике, политике, идейной сфере [10]. Деятельность и мученическая смерть Бруно и тысяч других пассионариев, в конечном счете, способствовали росту пассионарности западного суперэтноса, благодаря чему он стал гегемоном человечества.
Таким образом, на основе понятия пассионарности как биосоциальной жизнеспособности можно дать объяснение феномену самопожертвования и героизма, который затруднительно истолковать, используя понятие жизнеспособности, эквивалентное английскому термину «resilience» [18]. По-видимому, это понятие релевантно только в отношении гармоничных людей и субпассионариев, находящихся вне действия индуктора-пассионария.
Резюмируя, можно сказать, что пассионарность общности – это ее способность к территориальной, культурной и демографической экспансии. Пассионарность индивида – это его способность к деятельности, вплоть до самопожертвования, суть которой состоит в увеличении (в критических ситуациях – противодействии критическому уменьшению) пассионарности своей общности.
По нашему мнению, имеющийся у концепции Л.Н. Гумилева несомненный объяснительный потенциал не используется в должной мере в обществоведческих науках, включая концептуализацию понятия жизнеспособности в психологии, можно думать, из-за острокритического отношения к концепции2 многих исследователей. В особенности, критикуется упомянутая выше гипотеза Л.Н. Гумилева о возникновении имеющего мутационную природу пассионарного признака в результате так называемого «пассионарного толчка» – воздействия космического излучения, вызывающего эту мутацию. Пассионарный толчок приводит к появлению в затронутых им популяциях пассионариев, которые создают новые этнические системы [26, с. 510-512]. Биолог П.В. Турчин, специализирующийся в области математического моделирования исторической динамики, характеризуя эту гипотезу, пишет, что «детали предлагаемого Гумилевым механизма основаны на явлениях, неизвестных или категорически противоречащих современной науке» [27, с. 84]. К сожалению, П.В. Турчин не раскрывает, в чем конкретно выражается это «категорическое противоречие». Однако привлечение генетики показывает обоснованность его критики.
Согласно Л.Н. Гумилеву, начинающийся после пассионарного толчка инкубационный период фазы подъема «характеризуется выделением из этнического субстрата пассионарных особей» [26, с. 500]. Его продолжительность составляет около 150 лет [5, с. 94]. Однако едва ли это утверждение верно, учитывая, что фиксация в популяции нейтрального3 мутантного гена занимает около 4Ne (Ne – эффективный размер популяции, т.е. количество размножающихся в ней особей) поколений [44]. Если считать, что Ne=10, а продолжительность поколения составляет 25 лет, то получаем, что для фиксации гена пассионарности даже в очень небольшой популяции потребуется 1000 лет. Это время почти в 7 раз превышает продолжительность инкубационного периода.
Величина и характер генетической изменчивости в популяции определяется несколькими факторами: отбором, инбридингом, генным потоком (гибридизацией), мутациями. Высокая генетическая изменчивость характерна для гибридных популяций, включающих мигрантов из других популяций [29].
Гибридизация – это скрещивание между особями из генетически дифференцированных линий (как правило, на уровне или выше ранга подвида). В результате гибридизации возникает гетерозис (гибридная энергия) – повышенная приспособленность гибридов в сравнении с родителями [34].
Различные подвиды у человека – это расы, внутри которых выделяется ряд антропологических типов (малых рас). Новый этнос часто формируется в результате смешения, как правило, различающихся в культурном и расово-антропологическом плане субстратов. Источником пассионарности служит расово-антропологическая и генетическая гетерогенность популяций этноса. Это означает, что пассионарии рождаются в смешанных браках4.
Рост приспособленности гибридов проявляется в повышении их жизнеспособности и успешной экспансии. Было показано, что преимущества гибридных линий пресноводной улитки в росте, плодовитости и размерах молоди возникли в результате гетерозиса при гибридизации, а не отбора и привели к вытеснению родительских линий в естественной среде обитания [39].
Существуют базовые модели, описывающие феномен гетерозиса с точки зрения различных типов взаимодействия генов – доминирования, сверхдоминирования и эпистаза, каждая из которых имеет недостатки (об этих моделях см., например: [30]). Исследуются молекулярные и биохимические механизмы гетерозиса (обзор этих исследований см.: [33]). Говорить о достижении прорывных результатов в понимании этого феномена пока не приходится. Однако некоторые исследования позволяют надеяться на достижение таких результатов в ближайшем будущем. Так, внушает осторожный оптимизм модель С. Гоффа, в которой анализируется роль эффективности энергопотребления в проявлении мультигенного гетерозиса [40]. Согласно модели, у гибридов наблюдается более эффективный рост, чем у инбредных особей, из-за значительного снижения энергоемкости процессов белкового метаболизма. Возможно, этот механизм лежит в основе высокой энергетики пассионариев. В пользу этого предположения свидетельствуют результаты исследований, зафиксировавших снижение метаболических затрат на рост у гетерозиготных индивидов [45].
Гибридизация играла важную роль в антропогенезе [1; 34]. Связанный с ней феномен гетерозиса также можно рассматривать как одну из ведущих движущих сил в эволюции человека. По-видимому, половой отбор благоприятствует гетерозисным индивидам, родившимся в гибридных браках и потому в целом более пассионарным. Так, исследование случайной выборки из 1205 лиц черной, белой и смешанной рас показало, что лица смешанной расы в среднем воспринимались как более привлекательные. Причиной этого является эффект гетерозиса, который может иметь последствия далеко за пределами привлекательности [47].
Результаты исследования Ч. Чжу с соавторами демонстрируют убедительные доказательства существования эффекта гетерозиса у людей, который может быть значительным с эволюционной точки зрения для Homo sapiens как вида. Они исследовали зависимость продолжительности обучения детей и их роста от расстояния между местами рождения родителей. Были получены следующие результаты: увеличение этого расстояния на 1000 километров увеличивает общее количество лет обучения на 0,21 года и рост ребенка на 0,94 сантиметра. Эти эффекты для мужского потомства и в отношении высшего образования оказались более выраженными [49]. В современном Китае успешная социальная реализация молодого человека во многом зависит от уровня его образования. Получение высшего образования свидетельствует о высокой активности индивида (в особенности, если он – выходец из простой сельской семьи) и существенной вероятности его принадлежности к пассионарному типу.
Итак, пассионарии – это гибриды, рождающиеся в смешанных браках и характеризующиеся повышенной приспособленностью/жизнеспособностью из-за гетерозиса. Однако уже у второго поколения гибридов может проявиться так называемая «аутбредная депрессия» [38]. Если гибриды первого поколения демонстрируют повышенную приспособленность в сравнении с родителями, то у гибридов второго поколения, в резком контрасте, имеет место ее снижение [37]. Проявление аутбредной депрессии отмечает и Дж. Харрисон: «Жизнеспособность особей второго поколения оказывается меньше не только жизнеспособности особей первого поколения, но и жизнеспособности родительских подвидов» [2, c. 204].
Согласно Л.Н. Гумилеву, в этносе численно преобладают гармоничные люди, доли пассионариев и субпассионариев в процентном отношении незначительны [4, c. 404]. Подавляющее большинство индивидов относится к гармоничному типу, и логично было бы отнести родительские подвиды к этому типу. Если гибриды первого поколения являются пассионариями, то, по меньшей мере, часть гибридов второго – субпассионариями. К последним относятся, вероятно, и часть индивидов из популяций, подверженных инбредной депрессии.
Л.Н. Гумилев считал, что новые этносы формируются не только в результате пассионарного толчка, но и смешения (гибридизации): «Часто вследствие исторических перипетий от этноса отпочковывается группа людей и меняет место жительства. Иногда эти группы гибнут, но нередко, смешавшись с аборигенами или с другими переселенцами, они образуют самостоятельный этнос» [4, c. 136]. Ряд исследователей, представляющий различные научные дисциплины, также придерживается мнения о формировании новых общностей в результате смешения. Так, историк и этнограф Ю.В. Бромлей подчеркивает, «… что как раз смешанные браки являются одним из основных инструментов формирования новых этносов на основе синтеза двух или нескольких этнических общностей» [3, c. 86]. Эти взаимодействующие общности, в ходе синтеза которых возникает новый этнос, называют суперстратом (пришлое население, завоеватели) и субстратом (аборигены) [25, c. 113].
По мнению А.Е. Кислого, новые археологические культуры появляются при смешивании населения с разным хозяйственным укладом [12, c. 16]. Так, в результате миграций и смешения мужчин ямной культуры с местными женщинами возникли общность культуры шнуровой керамики в Центральной Европе [44], а также новые смешанные культуры в подунайских степях [14, c. 373]. Высказывается мнение, что в результате освоения праиндоевропейцами и раннеандроновскими кланами новых территорий и метисации с местными женщинами сформировались, соответственно, ряд индоевропейских протоэтносов и карасукская общность [21, c. 125, 234].
Согласно Л.Н. Гумилеву, одним из важнейших признаков фазы подъема является демографический взрыв [26, c. 527]. Его причину он видел в захвате большого числа женщин из побежденных племен [5, c. 95], превращаемых завоевателями в жен и наложниц. Принимая во внимание эту причину, можно считать, что суперстрат состоит в основном из мужчин, среди которых высока доля пассионариев (напомним, что энергетический аспект пассионарности проявляется, в том числе, в миграционной и военной активности). Так, среди представителей ямной культуры, мигрировавших из причерноморских степей в Центральную Европу, на каждую женщину приходилось от 5 до 14 мужчин [41]. По мнению Л.С. Клейна, среди мигрантов-ямников были только мужчины, которые смешивались с местными женщинами [14, c. 373]. Это мнение представляется верным, по крайней мере, в отношении молодежных военных отрядов. Многие археологи отмечают их большую роль в миграциях5 (см., например: [21, c. 89, 112]; [35, p. 60]; [46]). Эти отряды состояли, по-видимому, почти полностью из молодых неженатых мужчин.
В отличие от суперстрата, субстрат, как правило, сбалансирован в гендерном отношении и состоит в основном из гармоничников. Благодаря этому пассионарность суперстрата оказывается заведомо выше пассионарности субстрата, что способствует его завоеванию суперстратом. Во время завоевания оказавшие сопротивление (наиболее пассионарные) мужчины субстрата уничтожаются и/или изгоняются, оставшиеся превращаются в зависимые слои населения, их доступ к своим женщинам оказывается затрудненным, так как большая их часть становится женами и наложницами завоевателей.
По-видимому, довольно часто реализовывался и вариант относительно мирного сосуществования пришельцев с аборигенами, предусматривавший установление между ними взаимовыгодных обменных и брачных отношений, а впоследствии и объединение в одно племя, в котором мигранты и аборигены составляли разные фратрии. В этом племени был также высок процент смешанных браков, благодаря чему оно превращалось в высокопассионарную общность и становилось гегемоном округи.
Исторические свидетельства подтверждают причинно-следственную связь между образованием высокопассионарной общности и гибридизацией популяций, первоначально удаленных друг от друга на значительные расстояния. Одной из таких общностей являлся древнеримский суперэтнос. Созданная им Древнеримская империя в пору своего расцвета включала огромные территории в Европе, Азии и Северной Африке.
Для подтверждения тезиса о наличии этой связи приведем обширную цитату. «О древнейшей истории Рима и Лация рассказывают легенды… После падения Трои к побережью Лация неподалеку от тибрского устья пристали корабли троянских беглецов во главе с героем Энеем… Римляне в период правления первого царя Ромула (потомка Энея) состояли из одних молодых мужчин. Жители соседних городов третировали их и не соглашались выдавать за таких безродных людей своих дочерей. Ромулу пришлось пойти на хитрость. Он пригласил соседей-сабинов с семьями в Рим на праздник Нептуна. В разгар празднества римляне бросились похищать сабинских девушек. Возмущенные сабины пошли войной на римлян6. Но сабинянки примирили своих отцов и мужей. Римляне и сабины объединились в одну общину» [9, с. 43].
Рациональное зерно в этих легендах может состоять в следующем. В Лаций прибыли несколько молодежных военных отрядов. Один из них основал город Рим. Поначалу у пришельцев сложились напряженные отношения с местным племенем сабинов, у которого они похищали девушек. Со временем отношения нормализовались, и «римляне и сабины объединились в одну общину», в которой был высок процент смешанных браков.
Высокопассионарной можно считать праиндоевропейскую общность. В эпоху позднего неолита – бронзового века эта общность распространилась на огромные территории Европы и Азии, дав начало современным индоевропейским народам. Комплекс археологических, палеодемографических, палеоантропологических и палеогенетических данных позволяет считать, что в основе высокой пассионарности праиндоевропейцев также лежала гибридизация пространственно удаленных друг от друга популяций.
Д. Энтони отождествляет ранних праиндоевропейцев с носителями хвалынской культуры [36]. Палеоантропологические данные дают основание считать, что при формировании населения ямной культуры основными являлись компоненты, характерные для носителей хвалынской и среднестоговской культур [32]. Вывод об участии населения хвалынской культуры в формировании ямной культуры подтверждается генетическими данными. Так, большинство мужчин-хвалынцев принадлежали к гаплогруппе R1b1a, как и почти все мужчины-ямники [36].
Согласно результатам совместных исследований генетиков и археологов, около середины III тыс. до н.э. произошла масштабная миграция из причерноморских и поволжских степей в Центральную Европу носителей ямной культуры, ставшая источником, по крайней мере, некоторых индоевропейских языков в Европе [42]. Эта миграция подтверждается палеоантропологическими данными [17].
Причины миграций степных групп многообразны. А.Е. Кислый рассматривает в качестве основной причины диспропорцию полов и маскулинизацию социума, а также периодически возникавшие в развитии протокочевнических степных групп кризисы. Они разрешались чаще всего через организацию дальних походов за добычей, причем в качестве таковой особенно ценились женщины, а также через частичное оседание на землю и смешение с земледельческими племенами [11, c. 102-104].
Палеодемографические данные свидетельствуют о том, что у населения хвалынской, среднестоговской и ямной культур диспропорция полов и маскулинизация были явно выражены. Так, половозрастная структура людей, погребенных в могильниках хвалынской культуры, характеризуется резким (двух- и трехкратным) преобладанием мужчин над женщинами [31, c. 135-136]. В погребениях Среднестоговской культуры 19 костяков принадлежали мужчинам и только 5 – женщинам [16, c. 154]. Для раннеямной серии из постхвалынского и репинского комплексов эпохи ранней бронзы соотношение полов (мужчины/женщины) составляет 2,43 и 2,03 [31, c. 137]. Близкое соотношение фиксируется для ямной культуры Северо-Западного Причерноморья. Оно составляет 2,0 [7, с. 123] и 2,4 [13, c. 140].
По-видимому, именно фактор диспропорции полов и маскулинизации социума способствовал периодическим миграциям и набегам степных праиндоевропейских общностей с целью захвата женщин, обеспечивая смешанный генетико-антропологический состав этих общностей и, как следствие, их высокую пассионарность. Смешанный состав населения всех трех культур подтверждается комплексом данных.
Материалы хвалынской культуры демонстрируют процесс культурного взаимодействия, механического смешения и в итоге метисации между разными по происхождению группами населения. Эти материалы содержат три краниологических варианта: древнеуральский, европеоидный широколицый (протоевропеоидный) и южноевропеоидный [32, c. 55-56, 143]. Предварительный генетический анализ хвалынских материалов показал их смешанную родословную EHG / CHG (восточноевропейские и кавказские охотники-собиратели) в разных пропорциях [36].
Метисация исходного для среднестоговского населения протоевропеоидного типа с южноевропеоидным привела к формированию смешанного антропологического типа, существовавшего одновременно с протоевропеоидным [16, c. 130]. В результате хвалынско-среднестоговских контактов в районах Донетчины или Волго-Донского междуречья формировался антропологический тип метисного происхождения [32, c. 75].
В хвалынской и среднестоговской сериях присутствует общий женский краниологический тип, близкий сублапоноидному [32, c. 56], относящийся к уральской расе. Это дает основание считать, что популяции этой расы стали одним из субстратов при формировании праиндоевропейских общностей.
Генетическое исследование индивида, погребенного в александрийском могильнике среднестоговской культуры под Донецком, показало 20% происхождения от анатолийских земледельцев и 80% степного происхождения хвалынского типа (EHG / CHG) [36].
Для населения ямной культуры характерна высокая степень морфологического разнообразия, чему способствовали миграции и метисация пришлых и автохтонных групп. Масштабность метисационных процессов позволила А.А. Хохлову выдвинуть гипотезу о существовании в эпоху ранней бронзы самостоятельного очага расогенеза на территории Поволжья [32].
Высокая степень полиморфизма была характерна для ямного населения Украины и Подунавья. В мужской краниологической серии из курганов ямной культуры на территории Венгрии было выделено два массивных типа: протоевропеоидный и протокроманьоидный. Грацильный тип, близкий выделенному в Румынии средиземноморскому, был зафиксирован только на женских черепах [17]. Этот тип, по-видимому, послужил субстратом при возникновении индоевропейских общностей в Подунавье.
Палеогенетические данные подтверждают формирование ямного населения на основе различных компонентов. Первоначально был сформулирован вывод о том, что ямное население, как и хвалынское, представляло собой смесь восточноевропейских и кавказских охотников-собирателей (EHG / CHG) [41]. Последние исследования показали, что ямники имели и некоторый компонент (10,5-19,5%) анатолийских земледельцев [48].
Таким образом, рассмотрение пассионарности как биосоциальной жизнеспособности позволяет объяснить феномен героизма и самопожертвования, что затруднительно осуществить в рамках понимания жизнеспособности как «resilience». Гипотеза о гетерозисном генезисе пассионарности имеет, на наш взгляд, большую научную обоснованность в сравнении с гипотезой о ее мутационном генезисе, во многом нивелирует имеющиеся у концепции Л.Н. Гумилева недостатки и обладает большим объяснительным потенциалом. На ее основе было дано объяснение феномену успешной экспансии древнеримской и праиндоевропейской общностей, со временем распространившихся на огромные территории.
_____________________________________________________________
1. Согласно Л.Н. Гумилеву, пассионарность есть величина векторная [4, с. 286], и задача воспитателя состоит в том, чтобы обеспечить сонаправленность вектора пассионарности ребенка «общественно необходимому», характерному для основной массы членов социума.
2. Обзор критики концепции Л. Н. Гумилева и ее основные направления см.: [15].
3. При существовании гена пассионарности, скорее всего, он будет близок к нейтральному. С одной стороны, пассионарии сравнительно легко жертвуют своими жизнями, и, видимо, существенная их часть не успевает оставить потомство. С другой – наличие оптимальной доли пассионариев в популяции является ее конкурентным преимуществом.
4. Любопытно, что президент В.В. Путин, в своих публичных выступлениях регулярно обращающийся к концепции Л.Н. Гумилева (см., например: [22]), на встрече с главными редакторами ведущих изданий страны в феврале 2021 г. подчеркнул, что подъему России способствует ее «бесконечный генетический код, основанный на смешении кровей» [23]. Учитывая, что это высказывание было сделано в контексте теории пассионарности, можно усмотреть в нем намек на гипотезу о гетерозисном генезисе пассионарности. Едва ли у главы государства есть время самому изучать работы, развивающие концепцию Л.Н. Гумилева. Скорее всего, дайджест по этой теме ему подготовили помощники и референты, очевидно, знакомые с гипотезой о гетерозисном генезисе пассионарности и упомянувшие о ней в дайджесте в положительном ракурсе.
5. Любопытно мнение В.Р. Дольника о причинах массовых миграций и роли в них молодежной генерации: «Цель нашествия и инвазии – выбросить за пределы переуплотняющейся популяции избыточное молодое поколение. Участники нашествия становятся как бы бесстрашными, не боятся погибать, особенно коллективно. У людей при сходных обстоятельствах происходят подобные же изменения: молодежь не хочет жить так, как жили родители, образует группы, которые легко превращаются в очень агрессивные орды, а те неудержимо стремятся куда-то двигаться и что-то там совершать, обычно разрушительное. Аналогия между нашествиями животных и некоторыми нашествиями орд варваров лежит на поверхности» [6, с. 313-314].
6. Сюжет «Илиады» о похищении Елены свидетельствует о том, что в древности похищения женщин, в том числе, и знатных, были, по-видимому, распространенным явлением, и могли быть причиной начала войн.
_____________________________________________________________
Литература
1. Беневоленская Ю.Д. Краниоморфологические данные к проблеме возникновения и эволюции рода Номо // Радловские чтения 2006: Тезисы докладов. СПб.: МАЭ РАН, 2006. С. 97-101.
2. Биология человека / Дж. Харрисон, Дж. Уайнер, Дж. Тэннер, Н. Барникот, В. Рейнолдс. Пер. с англ. М.: Мир, 1979. 612 с.
3. Бромлей Ю.В. Этнос и эндогамия // Советская этнография. 1969. № 6. С. 84-91.
4. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. 528 с.
5. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. М.: Танаис ДИ-ДИК, 1994. 544 с.
6. Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. СПб.: Петроглиф, 2009. 352 с.
7. Иванова С.В. Социальная структура населения ямной культуры Северо-Западного Причерноморья. Одесса: Друк, 2001. 243 с.
8. Ильясов Ф.Н. Потребность в детях и репродуктивное поведение // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2013. № 1 (113). С. 168-177.
9. История Древнего Рима / Под ред. В.И. Кузищина. М.: Высшая школа, 2000. 383 с.
10. Караганов С.А. Уход военного превосходства Запада и геоэкономика // ПОЛИС. 2019. № 6. С. 8-21. DOI:10.17976/jpps/2019.06.02
11. Кислый А.Е. Демоэкономический анализ населения катакомбных культур с учетом некоторых исторических закономерностей развития // Краткие сообщения института Археологии РАН. Выпуск 225. М.: Языки славянской культуры, 2011. С. 100-108.
12. Кислый А.Е. Об одной из причин внешних и внутренних миграций древних скотоводческих культур: методология истории, протокочевники мира // Внешние и внутренние связи степных (скотоводческих) культур Восточной Европы в энеолите и бронзовом веке (V–II тыс. до н.э.). СПб., 2016. С. 14-18.
13. Кислый А.Е., Каприцын И.И. Палеодемография: теория и методика, проблемы и решения. Запорожье: Изд-во ЗГУ, 1994. 161 с.
14. Клейн Л.С. Ямная, не ямная (обзор современных работ о курганных погребениях Подунавья) // Stratum plus. 2017. № 2. С. 361-376.
15. Кореняко В.А. К критике концепции Л.Н. Гумилева // Этнографическое обозрение. 2006. № 6. С. 22-35.
16. Котова Н.С. Ранний энеолит степного Поднепровья и Приазовья. Луганск: Шлях, 2006. 328 с.
17. Кузнецов П.Ф., Мочалов О.Д., Хохлов А.А.О вероятности миграции носителей ямной культуры в Европу по данным археологии, антропологии, генетики // Народы и культуры Нижнего Дуная в древности. Материалы Международной научно-практической конференции. Измаил, 2018. С. 64-70.
18. Махнач А.В. Жизнеспособность как междисциплинарное понятие // Психологический журнал. 2012. Т. 33. № 6. С. 84-98.
19. Махнач А.В. Жизнеспособность человека и семьи: социально-психологическая парадигма. М.: Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2016. 459 с.
20. Нестик Т.А. Жизнеспособность группы как социально-психологический феномен // Социальная и экономическая психология. 2016. Т. 1. № 2. С. 29-61.
21. Новоженов В.А. Часть I. Великая степь: человек в системе древних коммуникаций // Таинство этнической истории древнейших номадов степной Евразии / гл. ред. А.В. Епимахов. Алматы: «Остров Крым», 2014. С. 17-266.
22. Послание Президента Российской федерации от 12.12.2012 UPL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/36699 (дата обращения: 18.05.2021).
23. Путин рассказал, как американцы нарушают клятвы UPL: https://smotrim.ru/article/2523946 (дата обращения: 18.05.2021).
24. Рыльская Е.А. Психология жизнеспособности человека: дис. … д-ра психол. наук. Ярославль, 2014. 446 с.
25. Садохин А.П. Этнология. М.: Гардарики, 2000. 256 с.
26. Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л.Н. Гумилева / составитель В.А. Мичурин, под ред. Л.Н. Гумилева // Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. М.: Экопрос, 1993. С. 493-542.
27. Турчин П.В. Историческая динамика. На пути к теоретической истории: Пер. с англ. М.: Издательство ЛКИ, 2007. 368 с.
28. Фрумкин К.Г. Пассионарность: приключения одной идеи. М.: Издательство ЛКИ, 2008. 224 с.
29. Хендрик Ф. Генетика популяций. М.: Техносфера, 2003. 592 с.
30. Хотылева Л.В., Кильчевский А.В., Шаптуренко М.Н. Теоретические аспекты гетерозиса // Вавиловский журнал генетики и селекции. 2016. № 20(4). С. 482-492. DOI:10.18699/VJ16.174
31. Хохлов А.А. Демографические процессы в северной половине Волго-Уралья в эпохи энеолита и бронзы // Кони, колесницы и колесничие степей Евразии. Екатеринбург-Самара-Донецк. 2010. С. 133-166.
32. Хохлов А.А. Морфогенетические процессы в Волго-Уралье в эпоху раннего голоцена (по краниологическим материалам мезолита – бронзового века). Самара: СГСПУ, 2017. 368 с.
33. Шаптуренко М.Н., Хотылева Л.В. Гетерозис: современные тенденции в изучении молекулярных механизмов // Вавиловский журнал генетики и селекции. 2016. № 20(5). С. 683-694. DOI:10.18699/VJ16.188
34. Ackermann R.R., Arnold M.L., Baiz M.D. et al. Hybridization in human evolution: Insights from other organisms // Evolutionary Anthropology. 2019. № 28(4). Pp. 189-209. DOI:10.1002/evan.21787.
35. Anthony D.W. Archeology and Language: Why Archeologists Care about the Indo-European problem. In: Crabtree P.J., Bogucki P. (Eds.). European Archaeology as Anthropology: Essays in Memory of Bernard Wailes. Philadelphia, 2017. Pp. 39-69.
36. Anthony D.W. Archaeology, Genetics, and Language in the Steppes: A Comment on Bomhard // Journal of Indo-European Studies. 2019. № 47 (1-2). Pp. 175-198.
37. Edmands S. Heterosis and outbreeding depression in interpopulation crosses spanning a wide range of divergence // Evolution . 1999. № 53. Pp. 1757-1768. DOI:10.1111/j.1558-5646.1999.tb04560.x.
38. Edmands S. Between a rock and a hard place: evaluating the relative risks of inbreeding and outbreeding for conservation and management // Mol Ecol. 2007. № 16 (3). Pp. 463-475. DOI:10.1111/j.1365-294X.2006.03148.x.
39. Facon B., Jarne P., Pointier J.P., David P. Hybridization and invasiveness in the freshwater snail Melanoides tuberculata: hybrid vigour is more important than increase in genetic variance // J. Evol. Biol. 2005. № 18. Pp. 524-535. DOI:10.1111/j.1420-9101.2005.00887.x.
40. Goff S.A. A unifying theory for general multigenic heterosis: energy efficiency, protein metabolism, and implications for molecular breeding // New Phytologist. 2011. № 189 (4). Pp. 923-937. DOI:10.1111/j.1469-8137.2010.03574.x.
41. Goldberg A., Gunther T., Rosenberg N.A., Jakobsson M. Ancient X chromosomes reveal contrasting sex bias in Neolithic and Bronze Age Eurasian migrations // PNAS. 2017. № 114 (10). Рр. 2657-2662. DOI:10.1073/pnas.1616392114.
42. Haak W., Lazaridis I., Patterson N. et al. Massive migration from the steppe was a source for Indo-European languages in Europe // Nature. 2015. № 522 (7555). Pp. 207-211. DOI:10.1038/nature14317.
43. Jones E.R., Gonzalez-Fortes G., Connell S. et al. Upper Palaeolithic genomes reveal deep roots of modern Eurasians // Nature Communications. 2015. № 6 (1): 8912. DOI:10.1038/ncomms9912.
44. Kimura M., Ohta T. The Average Number of Generations until Fixation of a Mutant Gene in a Finite Population // Genetics. 1969. № 61(3). Pp. 763-771.
45. Koziel S., Danel D. P., Zareba M. Isolation by distance between spouses and its effect on children's growth in height // American Journal of Physical Anthropology. 2011. Vol. 146 (1). Pp. 14-19.
46. Kristiansen K., Allentoft M.E., Frei K.M. et al. Re-theorising mobility and the formation of culture and language among the Corded Ware Culture in Europe // Antiquity. 2017. № 91 (356). Pp. 334-347. DOI:10.15184/aqy.2017.17
47. Lewis M.B. Why are mixed-race people perceived as more // Perception. 2010. № 39(1). Pp. 136-138. DOI:10.1068/p6626.
48. Wang С.С., Reinhold S., Kalmykov A. et al. Ancient human genome-wide data from a 3000-year interval in the Caucasus corresponds with eco-geographic regions Eurasia // Nature Communications. 2019. № 10 (1): 590. DOI:10.1038/s41467-018-08220-8.
49. Zhu C., Chen Q., Zhang X., Zhao Q. Hybrid Marriages and Phenotypic Heterosis in Offspring: Evidence from China // Economics & Human Biology. 2018. № 29 (9314). DOI:10.1016/j.ehb.2018.02.008.
R.G. Saifullin, candidate of political science, associate professor
HYPOTHESIS ABOUT HETEROSIS GENESIS OF PASSIONARITY AS BIOSOCIAL RESILIENCE
Abstract. The article examines the concepts of “passionarity” and “resilience”, identifies their similarities and differences. The theses are argued about the biological genesis of passionarity and the predominantly social genesis of resilience. The conclusion is formulated about passionarity as biosocial resilience. The drawbacks of L.N. Gumilyov’s hypothesis on the mutational genesis of passionarity analyzed, the hypothesis of its heterosis genesis is advanced and argued. The formation and large-scale expansion is explained of the ancient Roman and Proto-Indo-European communities on the basis of this hypothesis.
Key words: passionarity, biosocial resilience, heterotic genesis
|
